Муж на час

Чего не умеет «муж на час»?
Повсюду молчание. Погруженный в размышлениях, не приметил я, что кибитка моя давно уже без лошадей стояла. По счастию моему случившаяся на дороге рытвина, в которую кибитка моя толкнулась, меня разбудила. Вот они шагают по каким-то грядам меж раскидистых деревьев и должны поминутно наклоняться, чтобы отягченные снегом ветви не задевали их по голове. Хозяин Вот его комната, его жилище, его замок, его постоянная кровать и его исходная кровать, над ней только что расписана история блудного сына. Курбский готов был прижать своего верного казачка к сердцу. Знаю, знаю, - успокоил его Курбский. Понимаю, - сказал я, - что вы, во-первых, суеверны, во-вторых, были бы очень несчастны, если бы муж ваш остался жить до сегодня. «Какими судьбами муж мой узнал ее адрес и от кого? Охотник до всяких новостей, он обещал меня в отсутствии снабжать оными и сдержал слово. Если вы сбираетесь браниться со мною за это насильственное приглашение, то прошу вас оставить ссору до завтра. Если захочет разогнать скуку или, как то он сам называет, если захочет повеселиться, то идет в кабак.
Обратил взоры мои во внутренность мою - и узрел, что бедствия человека происходят от человека, и часто от того только, что он взирает непрямо на окружающие его предметы. Итак, двадцать медных копеек избавили миролюбивого человека от следствия, детей моих от примера невоздержания во гневе, и я узнал, что рассудок есть раб нетерпеливости. Я не могу, да и не хочу забыть его - я верю, что, если я замолю грехи его, - он придет ко мне, он будет вестником блаженства и загробного свидания. Я предложил ему прийти ко мне поесть рисового супа и он принял мое приглашение с благодарностью. Он был еще в памяти; я боялась заплакать, - он бы догадался, что я прочла письмо его. Он стыдился своего т-ского года; он не мог понять даже возможности такой «глупой» страсти для него, Вельчанинова! Он позвал меня, но я убежала в кухню, села на лавку и стала всхлипывать. Я замолчал, а старик внимательно посмотрел на меня, как бы выжидая конца моей фразы. „А что, голубушка, что ж меня, французы убьют, что ль? Хотя мнения мои о многих вещах различествуют с твоими, но сердце твое бьет моему согласно - и ты мой друг. Да и мне в какие-нибудь шесть недель пришлось пережить столько же, сколько иные переживают в продолжение многих и многих лет, и, право, с меня этого довольно…
В нем же, несмотря на доброту его, было нечто такое… Правда, лекарь предупредил его, что прежней гибкости и силы рука его уже не получит, и что от сабли, как от оружия, ему навсегда придется отказаться. От всего этого мне теперь, кажется, придется отказаться! Мне кажется, что в эту ночь и он, освещенный лампой, представлялся мне чем-то таким… Вы ни вашим прошлым, ни вашим воспитанием не были нисколько подготовлены к тому, чтоб жить под одной кровлей с таким человеком, каким, судя по вашим словам, оказывается ваш покойный сожитель. Хотя неважного труда стоило достать свидетельство об его рождении и крещении, но пустынник имел, конечно, причины желать, чтоб Саша поступил под другою какою-нибудь фамилиею. Приготовил было я малую диссертацию, но ты у меня все из головы вышиб, что в ней ни было. Может, кто-то из ребят и врет, но половина историй-то точно правда. У меня язык плохо вяжется, но вы простите-с. Окна он еще не успел отворить, но поскорей скользнул за угол оконного откоса и притаился: на пустынном противуположном тротуаре он вдруг увидел, прямо перед домом, господина с крепом на шляпе. За это я и не познакомлю тебя с этим домом, покуда между нами не будет все кончено, а то ты мне, пожалуй, все дело испортишь.
Если вам понравилась эта статья, и вы хотели бы получить более подробную информацию о <a href=https://myzh-na-chas777.ru/>муж на час любезно взгляните на наш интернет-сайт.
Но если, говорил я сам себе, я найду кого-либо, кто намерение мое одобрит; кто ради благой цели не опорочит неудачное изображение мысли; кто состраждет со мною над бедствиями собратий своей; кто в шествии моем меня подкрепит, - не сугубый ли плод произойдет от подъятого мною труда? Но слишком люблю мое отечество, чтоб не скорбеть о наших несчастиях… Ужели, вещал я сам себе, природа толико скупа была к своим чадам, что от блудящего невинно сокрыла истину навеки? Удивлялся толико отменным в слове мужам и раздробляя их речи, хладнокровные критики думали, что можно начертать правила остроумию и воображению, думали, что путь к прелестям проложить можно томными предписаниями. Ну, да я рад… Ну, вот все, что я помню, и все, что я знаю… Где девалося все, что тебя прельщало? Из палатки выходит здоровенный русак в красной рубахе с солдатским «Георгием» и сербским орденом за храбрость, а в руках у него бутылка рома и чайный стакан. Из конюшни я опять возвратился к комиссару; потряс его гораздо покрепче. И. Успенский, приезжая в Москву, никогда не миновал ради этих щей «Арсентьича». «Если лошади все в разгоне», - размышлял я, - «то несправедливо, что я мешаю комиссару спать.